Текстологические разыскания, которыми занимался ученый, вы­работка принципов научной публикации классики, комментирован­ного издания литературно-художественных текстов приближали за­воевания науки к «духовному пользованию» широчайших масс. На протяжении 20—40-х годов в саратовских сборниках неопублико­ванных текстов Чернышевского из фондов Дома-музея его, в издательстве «Асайегша», в томах «Литературного наследия» и сборниках «Звенья», в первом советском Полном собрании сочине­ний Чернышевского А. П. Скафтымов редактировал, готовил к пе­чати, комментировал художественные произведения писателя, созданные в крепости и в Сибири, рецензии, печатавшиеся в «Со­временнике», письма.

Труды А. П. Скафтымова о Чернышевском давно ждут специ­ального обзора. Их более двух десятков, и в совокупности они, как правильно было замечено представляют едва ли не все жанры со­временного литературоведения, от текстологической преамбулы до критико-биографического очерка.

Авторитет А. П. Скафтымова в научной интерпретации худо­жественного наследия Чернышевского общепризнан. Им впервые широко рассмотрена проза писателя-демократа в полном ее объеме; выявлена конкретно-историческая основа проблематики, сюжета, образной системы романа «Пролог». Но к особым размыш­лениям зовет сейчас методология этих работ.

Начиная с 20-х годов, «тема о взаимосвязи истории литера­туры и освободительного движения» пользуется в нашей науке возрастающей популярностью. Но многообразная констатация фак­тов этой «прямой» и «обратной» связи и до сих пор чаще всего за­слоняет более глубокий вопрос: какую своеобразную систему твор­ческого мышления, какую новаторскую поэтику она неизбежно должна была вызвать к существованию? Доказательства связи пошли уже по второму и третьему кругу, неизбежно теряя в своей содержательности, а успешных выходов за пределы этого круга мы все еще насчитываем не так уж много.

Между тем еще когда творчество Чернышевского изучалось по преимуществу со стороны идеологического, политического содержа­ния, А. П. Скафтымов одним из первых подверг детальному ана­лизу стилевую структуру романа «Что делать?», отметил связь ее с одним из центральных тезисов эстетики автора: литература — «учебник жизни». Эта ранняя статья о романе 1926 не признава­ла за ним особо значительных художественных достоинств. Но в ней уже выяснено сложное взаимодействие в образном строе произведения средств традиционной поэтики с новыми «маскиров­ка авторского лица» подставными рассказчиками, «теоретические беседы», «сны» и некоторые другие сцены, эпизоды, отмеченные чертами эстетики просветиельского рационализма. Особенно про­ницательны суждения исследователя о тех элементах содержания и формы, которые сделали роман книгой «наставительной», «учитель­ной», книгой высоких социально-моральных призывов, книгой про­славления Рахметовых, «новых людей», приверженцев социалисти­ческого идеала, В позднейших трудах они включены в данный сборник с не оставляющей никаких сомнений определенностью ро­ман «Что делать?» отнесен к произведениям, занявшим в исто­рии литературы «исключительно важное место, как особый этап в развитии метода художественного реализма». Больше того, пред­восхищая заключения-характеристики, впрочем, далеко не бесспор­ные, современных теоретиков, А, П, Скафтымов заявляет: «...роман в своих положительных качествах все же содержит в себе сущест­венные элементы наиболее высокого художественного метода — «социалистического реализма» «Художественные произведения Черны­шевского, написанные в Петропавловской крепости», 1939.